Мои мышцы напряглись, когда остальные зрители сгруппировались вместе, словно это могло спасти их от моего гнева.

— Ты в порядке? — Дарси задыхалась позади меня, и этого было достаточно, чтобы мои вены снова запылали. Это не было похоже на Фейри. Это был поступок труса. И это заставило мою кожу затрепетать от отвращения.

— Мне жаль, Дарси, — раскатисто произнесла Тори, и моя грудь сжалась, словно в тисках.

— Тебе не за что извиняться, — прошептала Дарси.

Я уставился на затылки Наследников, понимая, что не могу сделать ничего, что действительно могло бы послужить наказанием за это. Небесные Советники поддерживали бы их до самой могилы, даже если бы Тори погибла. Они бы нашли способ представить все как несчастный случай, защитили бы своих драгоценных выпендрежников. И перед лицом этой силы я чувствовал себя бесполезным. Какой смысл в правилах, кодексах и морали, если они ничего не значат для людей, правящих миром? И тут я понял, что стою перед четырьмя людьми, которые однажды будут держать судьбу Солярии в своих руках, и одного этого поступка было достаточно, чтобы заставить меня усомниться в моем желании этого. Я никогда особо не заботился о других Наследниках, но я думал, что они лучше, чем это.

Я думал, что их родители были лучше. Но теперь я видел их возможности и обнаружил, что они решили действовать исподтишка, и это оставило горький привкус во рту. И больше всего — Дариус. Потому что я знал, что он не был этим человеком. И все же было жутко от того, как легко он мог превратиться в чудовище.

Толпа последователей Наследников начала бормотать между собой, и некоторые попытались пройти к выходу, что было глупой попыткой.

— Никто не покинет эту комнату, пока я не узнаю, что произошло, — рыкнул я на них, и заблудшие студенты отступили в свои ряды, как испуганные овцы перед волком.

Я двинулся к Наследникам, мой взгляд остановился на Сете, прежде чем я схватил его длинные волосы в кулак и с громким треском ударил его головой о стену. Черт, это было приятно.

— Тебе есть что сказать о том, что произошло с близнецами Вега сегодня вечером? — потребовал я, когда Сет издал шипение боли между зубами, и удовлетворение прокатилось по мне.

Это тебе за Блу, ублюдок с привилегиями.

— Нет, сэр, — сказал Сет низким голосом.

Конечно, блядь, нет.

Я шагнул к стоявшему рядом Максу, вжимая его лицом в стену, пока он не проклял меня себе под нос.

— Как насчет тебя. Ригель?

— Нет, сэр, — пробормотал он, и я точно знал, чем все закончится.

Я двинулся к Калебу, наклоняясь, чтобы говорить ему на ухо. — Ты трахался со своим Источником, Калеб? Ты знаешь, что это противоречит кодексу вампиров, и я как раз могу быть в настроении, чтобы вырвать тебе клыки за это.

Это была пустая угроза. Мелинда Альтаир готова была перевернуть все небеса, лишь бы уберечь своего сына от неприятностей. Но несколько нарушений Кодекса вампиров могли закончиться подобным, и я надеялся, что он хотя бы верит, что у меня есть способ это провернуть.

Широкие плечи Калеба напряглись в гневе, и я понимал, что он сдерживает инстинкт борьбы со мной. Еще одно нарушение сегодня, и его мамочке, возможно, придется прийти и допросить меня о том, почему ее сыну оторвало голову.

— Я знаю о кодексе, сэр. Я с ней ничего не делал.

— Чушь, — огрызнулся я, ярость кипела в моей крови.

Я двинулся к Дариусу, положив руку ему на плечо, когда связь притянула меня к нему, умоляя загладить свою вину перед ним. Мне было плевать на его желания, но мне было важно, чтобы я получил от него настоящий ответ. Других можно было поиметь, но Дариус, по крайней мере, будет честен со мной. Он отмахнулся от моей руки, но вместо этого я крепко обхватил его, заставляя его почувствовать связь между нами, и напряжение в его теле удвоилось, пока он боролся с ним.

— Ты тоже собираешься лгать мне в лицо, Дариус? — спросил я.

Дариус отпихнул меня.

— Я не могу лгать вам в лицо, когда стою лицом к стене, не так ли, сэр? — его тон был насмешливым и предназначенным для того, чтобы отгородиться от меня, заставить связь Хранителя резко вспыхнуть внутри меня, требуя, чтобы я исправил ситуацию между нами. Но к черту его. Он был тем, кто это сделал. Я не собирался потворствовать ему, даже если узы разрушат меня изнутри.

Я развернул его, в тот же миг отпустив, и он уставился на меня с ледяной отстраненностью, достойной Лайонела Акрукса. Я искал в его глазах того мальчика, которого знал и любил, но найти его там было так чертовски трудно, что на секунду я испугался, как глубоко он ушел.

— Последний шанс, — сказал я низким голосом специально для него. — Объясни.

Глаза Дариуса скользнули с моего лица на Тори, его челюсть затряслась, в глазах мелькнула боль, и меня охватило облегчение, потому что я обнаружил там человека, а не монстра.

— Мы хотим, чтобы они ушли, — сказал Дариус низким тоном. — Мы просто пытаемся заставить их уйти — ты знаешь, под каким давлением мы находимся. Макс узнал их страхи и… мы оживили их.

Он пожал плечами, как будто это было пустяком, но это было всем.

Я разочарованно качнул головой. Я знал, что ему угрожали, я знал, на какой риск он шел, бросая вызов Лайонелу, я знал, что он ставил Ксавьера на линию огня, но это… это была работа бессердечного тирана. А не фейри, который заслуживает трона.

— Я думал, что из всех Наследников именно ты лучше своих родителей.

Лицо Дариуса исказилось, и я отвернулся от него, показывая, как мало я думал о его сегодняшних действиях. Я неустанно работал над тем, чтобы помочь ему подготовиться к тому, чтобы как можно скорее занять место Лайонела в Совете, чтобы раздавить его под своим каблуком. Но неужели я был слеп к тому, чем он становился прямо на моих глазах? Был ли он теперь марионеткой Лайонела?

Не то чтобы я не мог понять его потребность защитить Ксавьера, но так обращаться с Вега было необязательно. С этим можно было справиться гораздо лучше, с гораздо большим достоинством. А теперь весь мир увидит, как он и другие Наследники справились с угрозой. И это было отнюдь не чертово благородство, это уж точно.

— Все присутствующие в этой комнате, кроме девушек Вега, заключены со мной под стражу на целую неделю. Капелла, Альтаир, Ригель и Акрукс, вам две недели и предупреждение. Еще один подобный трюк, и мне все равно, если вы сыновья самих звезд, вы будете исключены из Зодиака.

Это было примерно так же нелепо, как я мог это воспринять. Советники не потерпят большего наказания, чем это. Это было хреново, но я начинал думать, что весь мир был хреновым. И власть была в центре всего этого, развращая хорошее и усиливая плохое.

— Знаешь что, Орион? Иди на хуй, — прорычал Дариус, проскочив мимо меня и выйдя за дверь.

Я вздрогнул от того, как отчужденно он говорил со мной, посмотрел ему вслед и боролся со связью всеми силами, так как она требовала, чтобы я последовал за ним. Но я не собирался бежать за ним, как побитая сторожевая собака. Он сделал свой выбор сегодня вечером. У него было достаточно возможностей обсудить это со мной, придумать какую-то альтернативу. Но нет, это был выбор Наследников. И сейчас меня тошнило от одной мысли о том, что однажды мне придется склониться перед ними всеми.

— Под стражу? — шипела Тори. — И это все?

Мои зубы заскрипели во рту, я молчал, не имея ответа, который удовлетворил бы этот вопрос. Хотя он задевал какую-то давно потерянную часть меня, когда я смотрел на нее, не в силах не видеть никого, кроме Клары, смотрящей на меня в ответ.

— Как ты можешь позволять им оставаться безнаказанными? — тревожно спросила Дарси, и мои глаза переключились на нее, а в груди заклокотало еще сильнее.

Потому что у меня нет выбора, Блу.

Я опустился перед ними и потянулся к руке Тори, предлагая единственное, что я мог сделать в этот момент. — Тебе нужно больше исцеления.